«АЛЕКСЕЙ ЯГУДИН: "Я СОРЕВНОВАНИЯ НЕ БРОШУ!"»
Татьяна Тарасова в программе «Звёздный вторник» 

После окончания чемпионата мира 2001 года прошло две недели. В студии телеканала НТВ+Спорт в программе "Звёздный вторник" - Татьяна Анатольевна Тарасова. Главная тема беседы с журналистами - итоги сезона для трёхкратного чемпиона мира Алексея Ягудина и планы на сезон предстоящий.
 

 

 

 

- Как чувствует после чемпионата мира Ваш ученик Алексей Ягудин? 

- Все две недели, которые прошли после чемпионата мира он лечился и вчера вышел на лёд и говорит, что нога не болит. Так немножечко в кроссовке побаливает, а в ботинке нога лучше. Он вчера приступил к тренировкам. Слава Богу… 

- Татьяна Анатольевна, а что Вы говорили Ягудину после квалификации? Ведь наверняка у Вас было искушение сказать ему: - «А может прекратить, может не надо?» 

- Вы знаете, тренер и ученик… Мы же всё время вместе. Мы на таком уровне иногда подсознательном разговора…  Мы не произносим слова.  …Мы понимаем. Я ничего, ничего ему не говорила. Я говорила: - «Сейчас мы поедем в клинику, сделаем рентген, и, одиночники же они очень упрямые, и он согласился ехать в клинику. 

- Первое время не соглашался? 

- Нет, он не соглашался ехать в клинику. Потому что он сказал: - «От того, что мне скажут, что с ногой я соревнования не брошу!» Он очень соревновательный и всегда страстно этого хочет. И потом за две недели до этого он был действительно в блестящей форме, я могу сказать, что я действительно никогда не видела, чтобы так катались люди. А потом был грипп, а потом вот эта нога. Он только вылез из гриппа и уже стал входить в нормальное состояние и тут случилось это с ногой. Ещё раз надо понять, что «Бережёного Бог бережёт!» Что ходить нужно аккуратней, что…  где-то есть и моя ошибка, где-то есть и его ошибка в этой подготовке, в последних днях. 

- Татьяна Анатольевна, какие соревнования Вам наиболее запомнились из тех, в которых Вы выступали? 

- Знаете, это было так давно, я с трудом вспоминаю, я работаю с 19 лет, мне сейчас 54 года, я работаю 35 лет! Что я там помню из своих выступлений? – Мы старались! В Основном я помню чемпионат Европы, который был в Москве и как было тяжело справиться с волнением, со своим собственным. И ещё я помню прекрасный номер «Не спеши», который поставила нам Чайковская и премьеру этого номера на открытом стадионе «Динамо». И может быть выступление…  Папа меня очень редко смотрел, потому что он был занят настоящим делом, а однажды мы выступали в перерыве хоккейного матча, с Жёрой.  Во время хоккейных матчей такая практика была на стадионе имени Ленина и Анна Ильинична Синилкина предложила нам выступить.  Матч был «Динамо» - ЦСКА. Мы были «динамовцы» с Жёрой, а папа был в ЦСКА. Папа нашёл возможность между периодами выйти на 4 минуты раньше… 
Вот это я помню. Помню день, когда я поняла, что я могу кататься. Не так, как меня учили, а что я катаюсь, что я чему-то научилась тому, что позволит мне на что-то рассчитывать. Я помню, что это было очень поздно вечером, что шёл снег, что я всё время долбила одно и тоже, что я просто каталась. Вот в это катание я вдруг поняла, что я поехала. Это было мне, наверное, лет 15… 

- Татьяна Анатольевна, хочется ещё спросить о Лёше Ягудине…  

- Мне всегда хочется о нём говорить… 

- Прошлый раз, когда мы встречались, мы говорили, какой он был, а сейчас  он как-то изменился? В нём появились какие-нибудь качества? Страх может быть появился? 

- Конечно, он меняется! Страха у него никакого нет! У него рассеялся груз, который был! Он трёхкратный! Никому ещё из наших спортсменов не удавалось быть трёхкратным чемпионом мира! Их единицы в мире всего в мужском одиночном катании – это Хамильтон, Браунинг и Ягудин – подряд три раза! И конечно груз был, но сейчас, мне кажется, никакого груза у нас нет и надо нам придумать «как?» И будем стараться, и не будем бояться! Ведь терять нам нечего! 24 часа в сутки сейчас нужно думать «как?». 

- Вы уже придумали? 

- Я в процессе. Тренер всегда должен быть в процессе. Он не может придумать на всю оставшуюся жизнь. Это каждодневная работа. 

- Ну а на следующий год? 

- На следующий год что-то, какие-то направления придуманы! С ним переговорено очень много, он согласен со многим. Я в него очень верю. Он очень разный. Он очень сильный. Он очень хороший. Бывает очень плохой. Как все. Это нормально. Но он стал другой! Он потрясающе чувствует музыку! Он может очень много и интересно прыгать! И то, что говорят, что мы не занимаемся техникой – это неправда! Мне кажется, что тренеры должны как-то отмечать достоинства других тренеров. Те, тренеры, которые свободны, во всяком случае, и владеют своей профессией. Потому что он первый, кто в прошлом году прыгнул два четверных в одной программе. Нельзя говорить, что я занимаюсь только композицией и созданием программ и упускаю технику. Два четверных на чемпионате мира! Он первый это сделал! И по его пути потом пошёл Женя.  

- С Ягудиным трудно работать? 

- Знаете, со всеми трудно работать! И трудно и радостно, и счастливо! С живыми же людьми работаешь! Им тяжело, они через большие физические нагрузки проходят. Я конечно очень люблю его такого сильного, я люблю, когда он в конце плачет от радости, я сама тоже плачу от радости. Потому что это большое счастье видеть, когда человек себя преодолел. И я думаю, что мы себя преодолеем!  
  
- А Вам никогда не хочется немножко превратиться в мужчину? Вы очень эмоциональный человек и Лёша тоже очень эмоциональный человек. Не бывает такого ощущение, что ему хотелось, чтобы мужская рука приложилась к нему? 

- Мне бы хотелось, иногда. Наверное, иногда бы хотелось. 

- В какие минуты? 

- Дело здесь не в том - мужчина, или женщина. Нужно просто понимать, что ты делаешь каждую минуту. Иногда это бывает сложно. Но с неэмоциональными людьми работать скучно! 

- Вы сказали, что не жалеете, что работали с Куликом. 

- Нет, я совсем не жалею. Я его очень люблю. 

- То же самое про Ягудина сейчас, что Вы абсолютно не жалеете можно сказать, или так вопрос не стоит? 

- Это даже не обсуждается вопрос! Это соревнование! Это другой вид, это же не танцы! 

- Как Вы для Ягудина подбираете программу? В этом году был «Гладиатор» - это вообще очень серьёзный образ! Как Вы чувствуете его какие-то моменты: сможет – не сможет передать?  

- Вот эта программа, «Гладиатор» - мне кажется, что он чувствовал её каждой своей клеткой. Он так передавал её точно, он так её слушал, когда катался!  
Я не знаю, как даже он её слушал, но я верила в происходящее, как будто я смотрю кино, или читаю книгу. И это редко, когда может человек делать и одно и другое – ведь это должно быть поддержано многооборотными прыжками, - концентрация, она естественно уходит с этих прыжков в область художественного создания какого-то образа. Поэтому, задача наша на следующий год – вот эти два пути чтобы слились и тогда ему не будет равных!  

- А почему Вы «Гладиатора» выбрали? Это как-то спонтанно пришло, или как это рождается? 

- Вы знаете, я фильм посмотрела потом, я сначала послушала музыку, и этот образ… Мне показалось, что Лёша очень может раскрыть состояние человека борющегося. 

- Он сразу согласился, ему  понравилась эта идея? 

- Да, сразу. 

- Не боитесь, что он сгорит? Ведь когда смотришь, как он танцует, это всё перенасыщено драматизмом! 

- У нас получается! 

- А у Вас есть какой-то объективный советчик, который Вам помогает? Человек, которого Вы спрашиваете: - «Как на твой взгляд всё это выглядит?» Человек, которому Вы доверяете и всегда спрашиваете его мнение, или когда сами сомневаетесь? 

- Нет, такого человека нет.  

- Значит Вы вдвоём всё время? 

- Нет, есть люди, которые помогают! 

- Желаем Вашему и нашему любимому Лёше побед! 

- Спасибо Вам большое, мы должны оправдать Вашу любовь!