Он сидел один в пустом, полутемном баре. Медленно склонялся к бутылке и пил.

Пил, разумеется, не от хорошей жизни, но и не от тоски. Просто было не так. И непонятно. И пусто.

Приятель бармен сначала пытался разговаривать, подбадривать, потом оставил бутылку и ушел. Ушли все, вот и пусто. Но скоро утро. И новый рейс…

 

Ну, вот уже совсем утро. Пришел новый бармен, покосился недоверчиво. Пришли уборщики. Начали снимать стулья. Пришел еще кто-то.                                   

У него начали слипаться глаза. Водка кончилась. Почти. Пора уходить. Но куда?

И также плохо. И пусто. Будто выскребли душу. Ничего не оставили. Сожаления и мечты… дрянь бесполезная.

Он устало повел плечами, выпрямился и обернулся. Черт, почему же так пусто? Даже в голове звенит от этой пустоты. Или это от водки?.. Нет, все же есть кто-то. Не один. Вон девушка сидит в углу и тоже пьет.

Она пила мартини. И видно не была настроена на беседу. Но ему было наплевать. Он просто подошел и сел. Я не могу больше. Это другие думают, что я все выдержу, со всем справлюсь, преодолею все. Но я же человек. Не супергерой. У меня душа есть и сердце. И они болят. А я устал быть ненужным, бесполезным.… Раньше была цель (главная, предельно ясная). От соревнования к соревнованию. Победа или.… А теперь что? Я и мальчишку этого, Жубера, взял, чтобы не уходить. Чтобы побеждать там, у бортика. Я должен быть первым. Я привык… Я..

Он очнулся, понял, что говорит вслух. Поднял голову. Девушка сидела напряженная и внимательная. С болью в глазах и пониманием. Она была русской и умела любить. Просто так. Ни за что. Здесь и сейчас.

- Ты нужен. Ты всем нужен. Мне. Маме своей. Ученику. Друзьям. Просто надо привыкнуть. Сможешь?

- Смогу.… Постараюсь.

У девушки были честные глаза. Ей можно было верить.

Хмель выветривался из головы потихоньку. Пусто больше не было. Он говорил. Она пила свой мартини и слушала.

Он устал. Хотел спать. Очень.

Девушка вытащила из сумочки несколько долларов, положила их на столик.

- Пошли. Отвезу тебя домой. А то ты уснешь прямо здесь.

- Ну, пошли.

Обаяние было растрачено еще вчера. Но она не рассчитывала на него вовсе.

Боль притупилась водкой и словами.

Можно было  жить.

Приехали.

Утро. Беспощадное. Хочется спать. А девушка улыбается и стоит, склонив голову на бок. Лоб у нее в мелких шрамах. Но вообще-то она красивая.

 - Что это? – протянул руку.

- Лицо? Стеклопылью посекло. Давно уже. Когда маленькая была и ничего не боялась.

- Прости, -  пробормотал виновато. – Совсем отупел, такое же не спрашивают. Нетактично, вроде бы.

- Я привыкла, -  она легко пожала плечами. – Американцы все время спрашивают. А в  России  другой менталитет. Молчат из жалости. Ну, пока.

- Пока.

Она пошла к машине. Он  - в гостиницу к друзьям и работе.

 

Они потом встретились. Бывшая гимнастка с травмой позвоночника и растраченными в одночасье надеждами. Тренер. Слишком молодой, слишком много уже узнавший (предательство, бегство, отчуждение, победу и крушение. Уход. И еще слезы. Много).

Попросил оставить телефон. А она отказалась.

 - Не люблю телефоны. Я один раз 3 месяца лежала, а рядом был только телефон. И никто не позвонил. Вот и не люблю. Лучше просто так… Может, и встретимся. Пока.

- Нет уж, тогда до встречи.

- Хорошо, до встречи. Не отчаивайся больше.

- Не буду.

Она пошла прочь. Оглянулась.

Лед тает от счастья, когда прыгает Леша Ягудин. Неужели он забыл? Так всегда будет. И он не перестанет. Не сможет перестать.